Начавшаяся война внесла крутые перемены в жизнь станицы Октябрьской (Ново-Михайловской). Все здоровые, молодые и средних лет мужчины были призваны в армию. Часть тракторов (в первую очередь гусеничных), все автомашины кроме газогенераторных, большая часть лошадей были переданы Красной армии. Только колхозы «Зерновая фабрика Кавказа» и «Красный путь» поставили армии более 300 голов лошадей. На территории станицы Ново-Михайловской стоял запасной артиллерийский полк. Колхозы по государственным нарядам снабжали его состав хлебом, мясом, овощами и фуражом для лошадей.

Участница ВОВ Сухомлинова Таисия Владимировна запомнила заплаканных женщин, хмурых мужчин и радовавшихся несмышленых пацанов. Тогда ей исполнилось только 16 лет. В ее памяти остался митинг у станичного Совета, строй конников-казаков, перед ними выступил председатель стансовета Григоренко Владимир Павлович. Затем поступила команда офицера, и конники двинулись на вокзал, где их ждал эшелон.

        Между тем началась уборка зерновых колосовых. Теперь основная ее тяжесть легла на плечи женщин, стариков и подростков. Работавшие с весны на строительстве Шапшугского водохранилища 200 колхозников с лошадьми и подводами домой к тому времени еще не вернулись. Мужчин, непризванных в армию, мобилизовали на строительство военного аэродрома под Краснодаром. Урожай в том году был хороший и убирать его было тяжело, мало стало рабочей силы, техники и тягловой силы - лошадей. И все же с большим напряжением убрали зерновые и пропашные культуры. Полностью выполнили план сдачи хлеба государству, засыпали семена, фураж. Полностью заготовили корма для скота. С большим опозданием провели сев озимых и пахоту зяби.

          Наступила весна 1942 года. Враг стоял у ворот Кубани. Много людей, в основном молодежь, было мобилизовано на рытье окопов, противотанковых рвов и другие прифронтовые работы. Оставшиеся люди старались работать за двоих. На прополку шли даже те, кто в последние годы мало бывал в степи из-за преклонного возраста, плохого здоровья. Урожай зрел хороший. Но убрать хлеб вовремя, а главное для себя не пришлось. Фашистские войска уже прорвались через Дон и вплотную подошли к Кубани. Шли бои под Кущевской. Защищать рубежи родного края ушли добровольцами многие станичники.

 

Одними из первых в Кубанскую казачью дивизию, которой командовал Кириченко на колхозном коне, со старой партизанской шашкой ушел бывший буденовец, первый организатор колхоза в станице Тихон Иванович Карпенко.

С ним также на колхозных конях ушли бывшие красные партизаны Евдоким Андреевич Александренко и Сергей Никитович Сидоренко, колхозники Матвей Владимирович Шкорина и Иван Сергеевич Синегуб. Начавшаяся война изменила и жизнь детей. Рано повзрослевшие подростки работали со своими родителями.

 

В памяти Кучеренко Надежды Александровны навсегда остались дни оккупации. В августе 1942 года в станице появились немецкие мотоциклисты: ловили кур, собирали яйца, стреляли строптивых собак. На их улице жили солдаты. Однажды двое из них подрались, и один убил другого. Немцы оцепили территорию и стали требовать выдачи того, кто убил солдата. Вскоре немец сознался в убийстве друга и оцепление сняли. В конце января 1943 года немцы гнали через станицу русских военнопленных.

У подворья семьи Шостенко один из обессилевших весь в лохмотьях военнопленный упал. Полицай хотел его добить, но женщины, живущие рядом Е.И. Шостенко и Н.М. Солод, упросили отпустить бедолагу. Полицай выстрелил, слегка ранив пленного. Его переправили в кузню колхоза «Красный путь», лечили всем миром, он был слаб и умер. Остальных пленных немцы погнали в поле, где на территории полевого стана бригады № 3 их и расстреляли.

 

     Навсегда в детской памяти Владимира Ивановича Дорошенко отложилось время, когда в 1942 году немецкие самолеты бомбили станицу: чадный дым горевшего элеватора стелился над улицами, закрывая солнце; по улицам бегали люди, ловя очумелых от страха свиней и телят; поджав хвосты попрятались собаки.

Мать, ухватив детей в охапку, затолкала их в построенное   отцом   укрытие.   Помнит Владимир Иванович, когда бомбили на станции санитарный поезд.  Правда,  вместе  с другими любопытными мальчишками он попал туда на второй день, когда уже догорали остова вагонов и убирали трупы убитых. 17 июня   1942  года из  тысячи  раненых варварски разбомбленного немецкими самолетами санитарного поезда в живых осталось 250 человек. А еще видел он обломки сбитого немцами советского самолета, вернее торчащий из земли хвост. Летчиков захоронили на территории современного элеватора. В числе первых в августе  1942 года в станицу вошли румынские солдаты, избивая всех, кто оказывал сопротивление при   грабеже.   Так,   избили   плетью станичного подростка Василия Колесник за то, что он не хотел отдавать   румынскому   солдату   свой велосипед. Помнит Владимир Иванович, как при вступлении немцев в станицу в их хату вваливались солдаты, рылись в сундуке и забирали приглянувшиеся вещи. Узнав, что у них есть корова, к ним повадились солдаты, заставляли мать доить в один, а то и два котелка. В один из вечеров немцы стали собираться в их хате на свои очередные посиделки. Один солдат, идя на вечеринку, запутался в обрезанных кем-то проводах, разбил лицо. Окровавленный ворвался в их хату, немцы всполошились и заорали: «Партизан, партизан!», схватили Ивана и стали крутить назад его руки. Мать упала на колени и просила не убивать ее сына, убеждая их, что он не виноват.

В книге «История колхоза «Октябрь» Ивана Панкратьевича Щербак сохранились воспоминания бывшей колхозницы «Зерновая фабрика Кавказа» Марии Васильевны Самойлик о тех нелегких военных годах после немецкой оккупации. «После немецкой оккупации станицы мы, женщины колхоза «Зерновая Фабрика Кавказа», вручную выполняли большую часть работ в полях и на фермах. С ранней весны и до поздней осени находились в степи, а домашнюю работу делали ночью или на утренней зорьке.

Выходные дни выдавались лишь изредка. Помню, как сеяли в 1944 году. Еще темно, а мы идем в поле, чуть заря начинаем сеять. И так до вечера. Женщины впрягались в широкозахватные грабли, специально для них изготовленные в колхозной мастерской, накинув на плечи лямки, тянули их по уже засеянному полю. Кому не хватало грабель, наломают в лесополосе веток деревьев, свяжут в волокуши и тянут их по полю. Не менее важной и тяжкой была работа на прополке. Велась она в основном вручную.

Шли к месту работы за 6-7 километров еще до восхода солнца. Иногда подвозили в гарбе, запряженной парой быков.  Было насадится женщин столько, что ослабевшие быки не тянут. Тогда встаем и идем «навпростэц» через поле к месту работы. Вечером, когда уже солнце садится, мы идем домой. По пути заходим на невспаханное поле, на котором была убрана кукуруза или подсолнечник, собираем и несем бодылку домой. Тогда дрова были редкость. В печах для приготовления пищи или для обогрева хаты сжигались курай, солома, камыш, бодылка кукурузы или подсолнечника. Заготовка сена. Опять все работы ложились на наши «крепкие плечи». В нашей 3 бригаде выставлялось 30 женщин-косарей. Каждая женщина, у которой была хоть плохонькая коса шла на сенокос. Здесь была нелегкая работа и поэтому труд косарей лучше оплачивался. Я купила себе косу на руках за 500 рублей (все, что получила по аттестату мужа лейтенанта-танкиста, воевавшего на фронте).

      Самым светлым днем в жизни станичников стало       9  мая 1945 года. Колхозник Михаил Терентьевич Яковенко проскакал на коне с красным флагом и известил о победе над фашизмом. Люди плакали, целовались, радовались. А впереди были долгие годы тяжелого труда по восстановлению разрушенных войной хозяйств, выращивании хлеба для страны.