За долгие годы, которые продолжалась Великая Отечественная война, дети, от малышей до старших школьников, сполна испытали ее ужасы. Война каждый день, каждую секунду, каждый сон и так на протяжении почти четырех лет. А ведь война в сотни раз страшнее, если видеть ее детскими глазами. Таиса родилась в обычной станичной семье Дедух Никифора Тимофеевича и Веры Яковлевны за три года до начала войны. Ее отец Никифор Тимофеевич был тяжело ранен в ногу на войне с белофиннами. Домой вернулся недолеченным, поэтому мать постоянно смазывала своими снадобьями его незаживающую рану и меняла повязки на ноге. Несмотря на свой недуг, отец работал трактористом в колхозе, надо было кормить подрастающих детей Валентина, Ивана, Таю и 1 февраля 1941 года родившегося сына Володю. И к тому же начавшаяся 22 июня война опустошила станичные подворья от взрослого, работоспособного населения. Ценен был каждый работник. Практически вся семья работала в колхозе. Наравне с взрослыми работал старший брат Валентин 1930 года рождения. Дома на хозяйстве оставались меньшие дети: шестилетний  Ваня и трехлетняя Тая. Мать Вера Яковлевна урывками от работы наведывалась домой покормить грудью меньшего сына Володю. Как сейчас помнит Таиса Никифоровна зиму 1943 года. В одно февральское, хмурое, холодное утро, едва мать успела промыть рану на ноге отца, смазать мазью и забинтовать чистой тряпкой, в хату вошли незнакомые мужики. Как потом Тая узнала, это были екатериненские военнообязанные мобилизованные на фронт, попути зашедшие за ее отцом, с тем, чтобы вместе идти к месту формирования части в станице Ленинградской. Отец встал, оделся, взял приготовленную матерью, стоявшую в углу сумку. Мать одела детей и они все вышли на улицу. Возле их подворья стояла подвода с возницей, на которой лежали сумки. Отец положил свою сумку на подводу, взял Таю на руки и все они пошли по своей Буденовской (ныне Трудовой) улице к подворью Ксенз Василия Николаевича, который также получил повестку на фронт. Ксенз В.Н. провожали его меньшие братья Борис, Иван и сестра Тая. В одном из близлежащих переулков процессия свернула на улицу Вокзальная (ныне Ю.В.Кондратюка) и дошли до подворья Забары. Здесь отец крепко обнял Таю и велел ей возвращаться  с тетей  Настей домой. Тая   упала на снег и горько заплакала и стала проситься пойти дальше. Отец поднял ее, отряхнул снег с ее пальтишка, прижал к себе и поцеловал. Она в последний раз в жизни видела своего отца. В октябре 1943 года рядовой Дедух Никифор Тимофеевич пропал без вести

 На всю жизнь она запомнила моменты, когда немецкие самолеты бомбили станицу. От страха она пряталась под кровать, где ее находила мать и отводила в погреб. Это было огромное по тем временам сооружение, построенное в давние времена еще ее дедом Тимофеем. Во время бомбежки в него пряталась не только их семья, но и их соседи. Летом 1942 года немцы разбомбили станцию Крыловскую, элеватор. Тогда же немецкие самолеты бомбили стратегически важную ростовскую дорогу, которая находилась всего лишь в квартале от их хаты. Тогда был разрушен  дом раскулаченного казака Губского Ефима Алексеевича, в котором перед войной располагался переменный состав казаков колхоза «Зерновая фабрика Кавказа». После налета немецких самолетов она вместе с другими подростками бегала в его развалинах. Настолько повлиял на девочку рев летающих самолетов, взрывы бомб, что уже в мирное время, заслышав гул летящего самолета, она падала на землю и лежала до тех пор, пока не стихнет звук. В обрывках ее памяти сохранились воспоминания об оккупированной немцами станице, когда в их большом саду была на постое немецкая часть. Наиболее четко отпечаталось в  памяти пятилетней девочки горе, которое постигло ни одну семью станицы Ново-Михайловской. Это случилось 12 февраля 1943 года. Жившие на одном квартале улицы Буденовской подростки Мотя Калюжная, Катя Проценко, сестры Голубничие Лида и Нина, братья Валентин, Ваня Дедух и их  двоюродный брат Дедух Алексей, во главе с  Валентином бегали по камышам и льду Максимовой балки. Братья Дедух принесли с собой найденный металлический коробок, видимо это была мина. Надо сказать, что такого «добра» отступившие в спешке немцы в начале февраля оставили немало, а вступившая в станицу советская часть не успела его  собрать. Подростки попробовали палками гонять коробок по льду. Предмет легко скользил. Когда надоело бегать, решили бросить коробок в прорубь и идти домой.  Валентин взял его и бросил в воду, коробок при этом зацепился за кромку льда.  Окружившие его подростки, с любопытством наблюдали за его действиями. Раздался оглушительный взрыв, который накрыл сразу шестерых подростков. И лишь маленького роста семилетняя Мотя Калюжная, стоявшая  позади всех, чудом осталась жива, была оглушена и отброшена взрывом,  и лишь кожа ее на руках и ногах была посечена осколками. В горячке она бросилась бежать домой. В числе первых на место взрыва прибежал недалеко живший фельдшер станицы Ново-Михайловской Варваров Дмитрий Петрович, который пытался оказать помощь пострадавшим. По свидетельству очевидцев это была страшная картина. По воспоминаниям ныне здравствующего Молчан Константина Поликарповича, который был на месте трагедии на другой день, вокруг большой полыньи диаметром порядка двух метров, весь лед был окрашен кровью погибших детей. Братьев Дедух Валентина и Ивана принесли домой. Мертвое тело Вани положили на стол, а Валентина - на дерюгу, расстеленную  на полу, он был еще живой, все время просил пить и повторял в бреду: «Это я виноват!…Это я виноват!… Девочки живы? …». У подростка были перебиты ноги и все тело  иссечено осколками. Придя в себя, подросток подозвал к себе двухлетнего брата Володю и сказал: «Теперь ты будешь в доме застаршего..». К утру Валентин умер. Хоронили всех шестерых детей  в одной могиле на станичном кладбище. Собралось много народа. Это было общее горе для всей станицы Ново-Михайловской.